Кай Мейер
«Дочь алхимика»
Посвящается Стефи, которая делает всё возможное и невозможное.
Загадка из средневековья:
Игла - в железе,
Железо - в коне,
Человек - в замке,
Замок - в стране.
По сей день её не разгадал никто.
Книга первая
И вот, наконец, замок.
Пока экипаж с трудом продвигался по дюнам, раскачиваясь и скользя по рыхлому песку, юноша выглянул из окна. Перед ним простиралось Балтийское море, прямо посреди залива возвышался замок.
Всё было совсем не так, как он себе представлял. Все было совсем по-другому.
Не было ни башен, ни зубцов - замок, который он видел перед собой, был построен иначе. Строение располагалось на маленьком горном островке. Казалось, стены замка плавно переходили в светлые отвесные скалы, окружающие его, как будто бы он вырос из них много столетий назад. Море, раскинувшееся под осенним небом, казалось мрачным и неподвижным, однако, пенистые волны его то и дело накатывали на остров, словно море противилось мрачному высокомерию скал, угловато и молчаливо вздымавшихся над ним.
Меловая скала, на которой возвышался замок Инститорис, была окружена крошечными островками, каждый из которых был не больше дома. Юноша сперва насчитал четыре, но когда экипаж свернул и острова предстали перед ним под другим углом, он заметил пятый островок, скрытый до этого замком. На этом острове возвышался старый маяк, выкрашенный в красную и белую полосы, - мертвый циклоп, чьё светящееся око уже давно погасло. Только орланы-белохвосты ютились на его стенах, настороженно наблюдая за морем.
Юношу удивляло молчаливое величие с которым эти птицы парили над одиноким пейзажем, над бесконечностью волнистых пляжей и песчаных долин, над редким ольшаником, притаившимся в низине, над кривыми соснами и зарослями дрока. Однако, все внимание юноши было по-прежнему приковано к замку, которому суждено было стать его новым домом.
Чем ближе был берег, тем больше было мелочей, которые он замечал. Замок Инститорис, как и остров, на котором он был расположен, имел форму подковы. Его окружало кольцо возвышающихся над зданием высоких кипарисов. Они скрывали от взгляда среднюю часть здания, но боковые крылья - западное и восточное - были отчетливо видны. Трехэтажные стены были того же серого цвета, что и море. Длинные ряды окон, по три друг над другом, были выкрашены в белый цвет, что лишь подчеркивало отсутствие света в большинстве из них. На крыше замка возвышалась целая рота черных каминных дымоходов. Из нескольких труб, устремляясь к небесному своду, поднимались тяжелые клубы дыма.
Кристофер.
Она отложила в сторону книгу, которую держала в руках всю дорогу, но так ни разу и не открыла, и понимающе склонилась к нему.
Кристофер, - повторила она еще раз, как будто стараясь привыкнуть к этому имени. - Поверь, замок намного уютнее, чем кажется. Тебе понравится, вот увидишь. - Слова её звучали немного устало, словно она произносила их уже бесчисленное количество раз, чтобы в один прекрасный день они стали правдой.
При этом Кристофер вовсе не грустил. Отнюдь, он был счастлив, он был действительно счастлив. Наверное, его волнение и легкий страх перед неизвестным замком слегка скрыли это, но все же он действительно чувствовал радость или, лучше сказать, то чувство, которое горело в нём, вероятно, и было настоящим счастьем. Радость или счастье, он не мог наверняка сказать - у него не с чем было сравнивать.
На Шарлоте Инститорис была надета весьма странная шляпка с украшениями из ракушек. Её волосы были высоко подобраны и только пара иссиня-черных, сильно закрученных локонов выглядывала из-под края необычной шляпы. Из-за высоких скул ее узкое и бесцветное лицо могло показаться несколько вытянутым. Не будучи красавицей, Шарлота старалась улыбаться чаще, чтобы придать своим чертам толику теплоты.
Я уверен, мне здесь понравится, - немного суховато сказал Кристофер, руководствуясь советом брата Маркуса, заведующего сиротским приютом. Перед отъездом Маркус сказал юноше:
Если спросят, нравится ли тебе замок, отвечай утвердительно, даже если он тебе в действительности не нравится. Мы все равно не найдем для тебя ничего лучшего.
Чтобы Шарлота не подумала, что Кристофер говорит так ради приличия, он решил добавить что-нибудь к сказанному, неважно что:
Я хорошо умею грести на веслах.
Какой-то момент Шарлота смотрела на него с удивлением, затем она мягко улыбнулась.
Ах, моё сокровище, нам не придется грести самим - за нас это делают слуги. Они уже ждут нас на берегу.
«Моё сокровище». Она уже называла его так пару раз и он чувствовал себя при этом как-то неловко. Кристоферу было уже почти семнадцать лет и, тем не менее, она обращалась с ним как с ребёнком, со своим ребёнком. Ведь отныне он - ее сын.
Он почувствовал, что сейчас чихнет, и втянул в себя воздух. Шарлота торопливо протянула ему носовой платок, который пришелся как нельзя кстати.
«Ну вот, - подумал он, - теперь она решит, что усыновила чахлого ребенка». При этом, он вовсе не был болен, не был даже простужен. Всему виной был запах, заставлявший его чихать - невыносимый запах книги. У Кристофера была аллергия на него.
Наконец экипаж остановился.
Кристофер подождал, пока Шарлота выберется наружу, а затем последовал за ней. Его ноги опустились на мягкий песок, в лицо повеяло холодом с Балтийского моря. Уже через несколько минут он ощутил вкус соли на губах.
Длинный причал уходил в море. У его края была крепко пришвартован корабль с приспущенными парусами. Навстречу им, шумно переступая через деревянные бревна, вышли трое мужчин и склонились перед Шарлотой. Затем они почтительно склонились перед Кристофером. Это было настолько непривычно для него, что он чуть не прыснул со смеху. «Ничего, со временем привыкну», - подумал он.
Развернув упряжку, кучер кивнул им на прощание, подстегнул лошадей и покатил через дюны.
Немного погодя корабль отчалил от причала. Кристофер сидел рядом с Шарлотой в защищенной от ветра каюте. Каждый шаг троих мужчин на палубе отдавал здесь громким гулом. Кристофер попытался выглянуть из окна, но оба окна были настолько облеплены солью, что из них почти ничего не было видно. Шарлота в умилении взглянула на него, как будто собираясь потрепать его за щечки.
«Она думает, что мне радостно. Но так ли это?.. Вероятно, что так».
Корабль вышел в море и направился к острову и стоящему на нем замку.
Здесь всего пятьсот метров, - сказала Шарлота, - а кажется, что замок дальше, ты согласен со мной?
Кристофер согласно кивнул. Раньше он как-то не думал об этом. Он знал только, что пятьсот метров это достаточно долгий путь, если его проплыть самому.
Стало еще тише, чем прежде. Ему вдруг показалось, что Шарлота обиделась. Она убрала в сумку книгу, чей запах немилосердно щекотал его ноздри. Постепенно он снова смог дышать свободно.
Чувствуя на себе пристальный взгляд Шарлоты, Кристофер мысленно оглянулся назад.
Он думал об экипаже, о деревне. О первой в его жизни поездке по железной дороге, причем, абсолютно самостоятельной. И о большом детском доме в Любеке, который остался позади. Отныне ему не придется выносить духоту спальных залов, выслушивать тайны и подробности войн под насквозь пропотевшими покрывалами.
Он будет скучать по брату Маркусу. Только по нему и никому другому. Брат Маркус вселял в него надежду на будущее, не давал ему пасть духом. Теперь это будущее лежало перед ним, там снаружи, перед кормой корабля. Какой-то обломок крепости на Балтийском море.
«Замок намного уютнее, чем кажется».
В первый раз ему стало по-настоящему грустно. Может это была тоска по дому?
«Я уверен, мне понравится».
Там впереди был его дом. Его новый дом.
«Всего пятьсот метров».
Так близко было его будущее. Так соблазнительно близко.
* * *Брат Маркус лично привёз его на вокзал. Это было из ряда вон выходящим событием - обычно это делает кто-то из прислуги. Они буквально бросали детей перед домом или рабочим местом их новых родителей, словно швыряли мешки с углем, затем забирали свои чаевые и исчезали с постными лицами.
С Кристофером всё было по-другому. Он был самым старшим в приюте и, как полагал брат Маркус, самым умным. Если бы его попросили представить тому доказательства, то ему пришлось бы нелегко. Не обширные знания и не математические способности Кристофера покорили его наставника, вовсе нет. Как ни странно, но брата Маркуса удивило другое, а именно, редкая болезнь Кристофера.
Дочь алхимика
Итальянская сказка
Жил король. У него не было детей, и он не знал, кому оставить свою корону. И он, и королева жалели об этом до слез. Вот однажды приходит к нему королева, такая веселая, и говорит:
– У нас будет наследник, сын.
– Неужели? – спросил король.
– Алхимик Демиде сказал мне это. Он говорит, что у нас родится сын, если только мы обещаем ему одну вещь.
– А какую?
– Видишь ли, когда принцу исполнится 20 лет, он должен жениться на дочери Демиде, которая родится у него.
– А почему он знает, что у него родится дочь?
– Он волшебник, все знает.
– Ну, хорошо, – сказал король и решил как-нибудь обмануть Демиде.
Однако ему пришлось подписать торжественный договор с алхимиком.
Через некоторое время у королевы родился сын. Начались праздники, пиры. Маленький будущий король был хорош, как звезда, здоров, как птичка, мил, как бутон розы.
Стук, стук.
– Кто там?
– Я, Демиде.
Волшебник вошел в комнату королевы. На нем был длинный-длинный плащ, а его борода доходила до колен. Он нахмурил щетинистые брови и сурово посмотрел на короля, не особенно приветливо встретившего его.
– Теперь у вас есть будущий король, – сказал Демиде на ухо королю, – а я принес вам будущую королеву. Нужно воспитать ее во дворце… в подземелье. Там я буду наблюдать за ней. Когда ей исполнится 20 лет, она станет женой вашего сына. Я хочу, чтобы вы хорошо обращались с ней, со временем она сделается красавицей.
Король проворчал что-то.
– Если же мы рассоримся… – Демиде не договорил и показал знаком, что тогда маленький принц умрет.
Королева поняла, прижала к сердцу малютку и сказала алхимику Демиде:
– Да, да, отнесите девочку в подземелье, возьмите себе ключи, поступайте, как велит судьба. А кто же будет кормить вашу малютку?
– Об этом позабочусь я, – ответил Демиде.
– Ну, покажи мне будущую жену моего сына, – недовольным голосом сказал король.
– Вот, – произнес Демиде. Его глаза засветились, он распахнул плащ и вынул из-под него большую крысу, черную-черную и с длинным хвостом.
Король и королева закричали от ужаса.
Но Демиде снова указал пальцем на мальчика и напомнил им о данном обещании. И король, и королева сказали в один голос:
– Да, да, воспитывайте вашу дочь. Через двадцать лет она станет женой нашего сына.
Демиде пошел в подземелье дворца, выпустил там крысу и заперся с ней.
Алхимик каждый день приходил во дворец и спускался в подземелье. Король всегда с ужасом смотрел на него, но вежливо спрашивал, как здоровье будущей супруги принца.
– Растет и здорова, – каждый раз отвечал Демиде.
– Увидишь, сделается ли твоя ужасная крыса женой моего сына, – думал про себя король и решил жестоко подшутить над Демиде.
Принц рос. Демиде приходил каждый день.
Когда принцу шел третий год, король сказал королеве:
– Неужели мы исполним обещание? Неужели наш Джильберто женится на этой ужасной крысе?
– Алхимик не узнает, что дело расстроилось по нашей вине.
Король взял одну из самых кровожадных собак со своей псарни, приучил ее ловить крыс и однажды отвел к дверям в подземелье.
Когда Демиде пришел утром и открыл дверь, где его ждала черная крыса, король, спрятавшись в соседнем коридоре, выпустил крысоловку, и она проскользнула за Демиде.
Раньше, чем волшебник успел защитить своего зверька, яростная собака бросилась на крысу, перекусила ей спину и кинула ее к ногам алхимика. Волшебник вытер слезы, выступившие на его глазах, и скоро оправился. Он наклонился, снял с руки большой перстень, открыл коробочку, которая была устроена в нем, и налил из нее несколько капель жидкости в рот зверька.
Крыса вздрогнула, поднялась и превратилась в прелестную девочку лет трех с небольшим.
Собака убежала с жалобным воем. Алхимик поднял малютку на руки и поцеловал ее в маленький-маленький розовый ротик.
– Бедная малютка, тебе придется много лет жить здесь, в темноте. Что делать? Но виновник будет наказан. Ты не побоишься сидеть здесь в темноте?
– Нет, папа Демиде, только приходи ко мне.
И Демиде каждый день приходил к малютке.
– Тебе было страшно спать одной?
– Нет, папа, я лежала в корзинке с листьями, и листочки рассказывали мне столько хороших историй.
Алхимик целовал дочку, ласкал ее, приносил ей разные вкусные вещи и говорил:
– Когда тебе минет двадцать лет, ты сделаешься королевой.
Девочка росла и хорошела, но она жила в темном подземелье и потому была белая-белая, как лилия.
Король, который думал, что его собака загрызла крысу, не мог понять, зачем волшебник продолжает бывать в подземелье. Он боялся встречаться с Демиде, но тем не менее следил за ним и однажды, когда алхимик вошел в подвал, приставил ухо к замочной скважине и прислушался.
Кай Мейер
«Дочь алхимика»
Посвящается Стефи, которая делает всё возможное и невозможное.
Загадка из средневековья:
Игла - в железе, Железо - в коне, Человек - в замке, Замок - в стране.
По сей день её не разгадал никто.
Книга первая
И вот, наконец, замок.
Пока экипаж с трудом продвигался по дюнам, раскачиваясь и скользя по рыхлому песку, юноша выглянул из окна. Перед ним простиралось Балтийское море, прямо посреди залива возвышался замок.
Всё было совсем не так, как он себе представлял. Все было совсем по-другому.
Не было ни башен, ни зубцов - замок, который он видел перед собой, был построен иначе. Строение располагалось на маленьком горном островке. Казалось, стены замка плавно переходили в светлые отвесные скалы, окружающие его, как будто бы он вырос из них много столетий назад. Море, раскинувшееся под осенним небом, казалось мрачным и неподвижным, однако, пенистые волны его то и дело накатывали на остров, словно море противилось мрачному высокомерию скал, угловато и молчаливо вздымавшихся над ним.
Меловая скала, на которой возвышался замок Инститорис, была окружена крошечными островками, каждый из которых был не больше дома. Юноша сперва насчитал четыре, но когда экипаж свернул и острова предстали перед ним под другим углом, он заметил пятый островок, скрытый до этого замком. На этом острове возвышался старый маяк, выкрашенный в красную и белую полосы, - мертвый циклоп, чьё светящееся око уже давно погасло. Только орланы-белохвосты ютились на его стенах, настороженно наблюдая за морем.
Юношу удивляло молчаливое величие с которым эти птицы парили над одиноким пейзажем, над бесконечностью волнистых пляжей и песчаных долин, над редким ольшаником, притаившимся в низине, над кривыми соснами и зарослями дрока. Однако, все внимание юноши было по-прежнему приковано к замку, которому суждено было стать его новым домом.
Чем ближе был берег, тем больше было мелочей, которые он замечал. Замок Инститорис, как и остров, на котором он был расположен, имел форму подковы. Его окружало кольцо возвышающихся над зданием высоких кипарисов. Они скрывали от взгляда среднюю часть здания, но боковые крылья - западное и восточное - были отчетливо видны. Трехэтажные стены были того же серого цвета, что и море. Длинные ряды окон, по три друг над другом, были выкрашены в белый цвет, что лишь подчеркивало отсутствие света в большинстве из них. На крыше замка возвышалась целая рота черных каминных дымоходов. Из нескольких труб, устремляясь к небесному своду, поднимались тяжелые клубы дыма.
Кристофер.
Она отложила в сторону книгу, которую держала в руках всю дорогу, но так ни разу и не открыла, и понимающе склонилась к нему.
Кристофер, - повторила она еще раз, как будто стараясь привыкнуть к этому имени. - Поверь, замок намного уютнее, чем кажется. Тебе понравится, вот увидишь. - Слова её звучали немного устало, словно она произносила их уже бесчисленное количество раз, чтобы в один прекрасный день они стали правдой.
При этом Кристофер вовсе не грустил. Отнюдь, он был счастлив, он был действительно счастлив. Наверное, его волнение и легкий страх перед неизвестным замком слегка скрыли это, но все же он действительно чувствовал радость или, лучше сказать, то чувство, которое горело в нём, вероятно, и было настоящим счастьем. Радость или счастье, он не мог наверняка сказать - у него не с чем было сравнивать.
На Шарлоте Инститорис была надета весьма странная шляпка с украшениями из ракушек. Её волосы были высоко подобраны и только пара иссиня-черных, сильно закрученных локонов выглядывала из-под края необычной шляпы. Из-за высоких скул ее узкое и бесцветное лицо могло показаться несколько вытянутым. Не будучи красавицей, Шарлота старалась улыбаться чаще, чтобы придать своим чертам толику теплоты.
Я уверен, мне здесь понравится, - немного суховато сказал Кристофер, руководствуясь советом брата Маркуса, заведующего сиротским приютом. Перед отъездом Маркус сказал юноше:
Если спросят, нравится ли тебе замок, отвечай утвердительно, даже если он тебе в действительности не нравится. Мы все равно не найдем для тебя ничего лучшего.
Чтобы Шарлота не подумала, что Кристофер говорит так ради приличия, он решил добавить что- нибудь к сказанному, неважно что:
Я хорошо умею грести на веслах.
Какой-то момент Шарлота смотрела на него с удивлением, затем она мягко улыбнулась.
Ах, моё сокровище, нам не придется грести самим - за нас это делают слуги. Они уже ждут нас на берегу.
«Моё сокровище». Она уже называла его так пару раз и он чувствовал себя при этом как-то неловко. Кристоферу было уже почти семнадцать лет и, тем не менее, она обращалась с ним как с ребёнком, со своим ребёнком. Ведь отныне он - ее сын.
Он почувствовал, что сейчас чихнет, и втянул в себя воздух. Шарлота торопливо протянула ему носовой платок, который пришелся как нельзя кстати.
«Ну вот, - подумал он, - теперь она решит, что усыновила чахлого ребенка». При этом, он вовсе не был болен, не был даже простужен. Всему виной был запах, заставлявший его чихать - невыносимый запах книги. У Кристофера была аллергия на него.
Наконец экипаж остановился.
Кристофер подождал, пока Шарлота выберется наружу, а затем последовал за ней. Его ноги опустились на мягкий песок, в лицо повеяло холодом с Балтийского моря. Уже через несколько минут он ощутил вкус соли на губах.
Длинный причал уходил в море. У его края была крепко пришвартован корабль с приспущенными парусами. Навстречу им, шумно переступая через деревянные бревна, вышли трое мужчин и склонились перед Шарлотой. Затем они почтительно склонились перед Кристофером. Это было настолько непривычно
Жил король. У него не было детей, и он не знал, кому оставить свою корону. И он, и королева жалели об этом до слез. Вот однажды приходит к нему королева, такая веселая, и говорит:
- У нас будет наследник, сын.
- Неужели? - спросил король.
- Алхимик Демиде сказал мне это. Он говорит, что у нас родится сын, если только мы обещаем ему одну вещь.
- А какую?
- Видишь ли, когда принцу исполнится 20 лет, он должен жениться на дочери Демиде, которая родится у него.
- А почему он знает, что у него родится дочь?
- Он волшебник, все знает.
- Ну, хорошо, - сказал король и решил как-нибудь обмануть Демиде.
Однако ему пришлось подписать торжественный договор с алхимиком.
Через некоторое время у королевы родился сын. Начались праздники, пиры. Маленький будущий король был хорош, как звезда, здоров, как птичка, мил, как бутон розы.
Стук, стук.
- Кто там?
- Я, Демиде.
Волшебник вошел в комнату королевы. На нем был длинный-длинный плащ, а его борода доходила до колен. Он нахмурил щетинистые брови и сурово посмотрел на короля, не особенно приветливо встретившего его.
- Теперь у вас есть будущий король, - сказал Демиде на ухо королю, - а я принес вам будущую королеву. Нужно воспитать ее во дворце… в подземелье. Там я буду наблюдать за ней. Когда ей исполнится 20 лет, она станет женой вашего сына. Я хочу, чтобы вы хорошо обращались с ней, со временем она сделается красавицей.
Король проворчал что-то.
- Если же мы рассоримся… - Демиде не договорил и показал знаком, что тогда маленький принц умрет.
Королева поняла, прижала к сердцу малютку и сказала алхимику Демиде:
- Да, да, отнесите девочку в подземелье, возьмите себе ключи, поступайте, как велит судьба. А кто же будет кормить вашу малютку?
- Об этом позабочусь я, - ответил Демиде.
- Ну, покажи мне будущую жену моего сына, - недовольным голосом сказал король.
- Вот, - произнес Демиде. Его глаза засветились, он распахнул плащ и вынул из-под него большую крысу, черную-черную и с длинным хвостом.
Король и королева закричали от ужаса.
Но Демиде снова указал пальцем на мальчика и напомнил им о данном обещании. И король, и королева сказали в один голос:
- Да, да, воспитывайте вашу дочь. Через двадцать лет она станет женой нашего сына.
Демиде пошел в подземелье дворца, выпустил там крысу и заперся с ней.
Алхимик каждый день приходил во дворец и спускался в подземелье. Король всегда с ужасом смотрел на него, но вежливо спрашивал, как здоровье будущей супруги принца.
- Растет и здорова, - каждый раз отвечал Демиде.
- Увидишь, сделается ли твоя ужасная крыса женой моего сына, - думал про себя король и решил жестоко подшутить над Демиде.
Принц рос. Демиде приходил каждый день.
Когда принцу шел третий год, король сказал королеве:
- Неужели мы исполним обещание? Неужели наш Джильберто женится на этой ужасной крысе?
- А вдруг он умрет? - испуганным голосом спросила королева.
- Алхимик не узнает, что дело расстроилось по нашей вине.
Король взял одну из самых кровожадных собак со своей псарни, приучил ее ловить крыс и однажды отвел к дверям в подземелье.
Когда Демиде пришел утром и открыл дверь, где его ждала черная крыса, король, спрятавшись в соседнем коридоре, выпустил крысоловку, и она проскользнула за Демиде.
Раньше, чем волшебник успел защитить своего зверька, яростная собака бросилась на крысу, перекусила ей спину и кинула ее к ногам алхимика. Волшебник вытер слезы, выступившие на его глазах, и скоро оправился. Он наклонился, снял с руки большой перстень, открыл коробочку, которая была устроена в нем, и налил из нее несколько капель жидкости в рот зверька.
Крыса вздрогнула, поднялась и превратилась в прелестную девочку лет трех с небольшим.
Собака убежала с жалобным воем. Алхимик поднял малютку на руки и поцеловал ее в маленький-маленький розовый ротик.
- Бедная малютка, тебе придется много лет жить здесь, в темноте. Что делать? Но виновник будет наказан. Ты не побоишься сидеть здесь в темноте?
- Нет, папа Демиде, только приходи ко мне.
И Демиде каждый день приходил к малютке.
- Тебе было страшно спать одной?
- Нет, папа, я лежала в корзинке с листьями, и листочки рассказывали мне столько хороших историй.
Алхимик целовал дочку, ласкал ее, приносил ей разные вкусные вещи и говорил:
- Когда тебе минет двадцать лет, ты сделаешься королевой.
Девочка росла и хорошела, но она жила в темном подземелье и потому была белая-белая, как лилия.
Король, который думал, что его собака загрызла крысу, не мог понять, зачем волшебник продолжает бывать в подземелье. Он боялся встречаться с Демиде, но тем не менее следил за ним и однажды, когда алхимик вошел в подвал, приставил ухо к замочной скважине и прислушался.
- Малюточка моя, когда тебе исполнится двадцать лет, ты сделаешься королевой.
Кому сказал это Демиде? Крысе? Король ничего не мог понять.
И вот он услышал тонкий детский голосок, что-то отвечавший алхимику. Король страшно заволновался.
- Крыса жива и даже разговаривает. Неужели она действительно стала ребенком?
Король посмотрел в замочную скважину и увидел, что Демиде держит на руках прелестную девочку, беленькую, как восковая свечка.
- Нет, сын мой никогда не женится на дочери этого ужасного человека. Я как-нибудь отделаюсь от обещания!
Он ничего не сказал королеве, которая была занята воспитанием принца, и посоветовался с другим колдуном по имени Черный, врагом Демиде. Тот обещал избавить короля от данного слова.
В подземелье вела только одна дверь, тяжелая, железная, ключ от нее хранился у Демиде. Новый советник короля подошел к наружному решетчатому окошку, через которое в подземелье проникал слабый свет.
- Кто там? - спросила девочка, поднимаясь с сухих листьев.
- Я, колдун Черный, и я тебя съем.
- Съешь, если можешь.
- Вот как? - И Черный пролез сквозь узкую решетку окна.
- Вот и я, теперь берегись!
Но раньше, чем он успел броситься на дочь Демиде, девочка вскочила с постели и закричала:
- Гении листочков, придите ко мне!
И вся комната наполнилась маленькими крылатыми существами с палками и ветками. У некоторых были фонарики, чтобы освещать подземелье. Их налетело такое множество, что Черный похолодел от страха.
Они бросились на него, колотили, щипали, били, потом все вместе протолкнули сквозь решетки окна.
- Ай, ай, они замучили меня! - кричал Черный. Прибежал король.
- Ну, ничего, - сказал король. - Я попрошу другого колдуна.
- Нет, король, - ответил Черный, потирая ноги и ощупывая себя, - об этом позабочусь я. В другой раз дело пойдет удачнее.
Колдун Черный сидел дома и придумывал средства погубить девочку, а время шло. Дочь Демиде выросла, вырос и будущий король. Приближалось время, назначенное для свадьбы. Однажды королю пришлось встретиться с Демиде.
Алхимик состарился. Его борода совсем побелела и стала такой длинной, что доходила до земли. Глаза его блестели по-прежнему. Он дотронулся до руки короля и прошептал ему на ухо:
- Крысе восемнадцать лет. Она скоро обвенчается со своим женихом.
Король покраснел и сердито махнул рукой. Но алхимик сделал опять угрожающий знак, и король съежился.
- Колдун Черный, - сказал король своему советнику, - нужно покончить с этой девушкой.
- Не бойтесь, сделаем. Я тоже сердит на нее, ведь меня знатно поколотили.
Колдун Черный побежал к окошку с решеткой, через которое свет проходил в подземелье.
- Гм-гм, - сказал он.
- Чирик-чирик, - изнутри ответила ему птичка.
Дочь Демиде превратилась в щегла, который прыгал по подземелью.
- Теперь готово, - сказал колдун и побежал за охотничьим ружьем. Он зарядил его, прицелился… Паф!
Дым наполнил подземелье, птичка дрогнула два или три раза и… снова превратилась в молодую девушку.
Заскрипела дверь. В подземелье вошел Демиде. Колдун Черный до смерти боялся его и убежал со всех ног, пробормотав:
- Ну, в другой раз.
Колдун Черный ничего не мог сделать. Срок свадьбы подходил, и королю и королеве оставалось только исполнить обещание. Король сердито прогнал Черного.
Наконец наступил день, в который девушку должны были представить ко двору. Демиде отнес ей в подземелье нарядное платье, драгоценности и, когда она хорошенько нарядилась, отвел ее во дворец, где на тронах сидели король, королева и принц.
- Вот, Ваше Величество, невеста вашего сына, - сказал Демиде, велев дочери поклониться.
- Как? Эта некрасивая, желтая и худая девушка? - невежливо спросил принц.
Девушка, которая действительно после двадцати лет, проведенных в подземелье, была очень бледна и худа, но все же красива и привлекательна, так смутилась, что заплакала.
Демиде взял ее за руку, погрозил кулаком принцу и ушел из дворца.
- Ну, что теперь будет? - спросила королева и побежала за алхимиком, чтобы успокоить его. Но он был так раздражен, что ничего и слышать не хотел.
Королева долго упрашивала его перестать сердиться. Она все надеялась, что дочь алхимика оправится на свежем воздухе, и обещала так хорошо одеть ее, чтобы девушка понравилась принцу. Наконец Демиде согласился.
Через несколько дней бывшую крысу, которая оставалась по-прежнему бледной, нарядили, украсили драгоценностями, как настоящую принцессу, и отвели к сыну короля.
- Ну, сыночек, скажи ласковое слово твоей невесте, - со страхом прошептала королева.
- Этой желтой, сухой? Ни за что. Я не женюсь на ней!
Все пришли в ужас, понимая, что страшный Демиде отомстит принцу.
Королева и придворные рассказали молодому человеку о заключенном договоре, но он и слышать ничего не захотел. Принц называл невесту салатом, побледневшим в темноте, и жестоко смеялся над ней.
Не попрощавшись, ничего не сказав ни королю, ни королеве, Демиде ушел со своей дочерью. Напрасно королева посылала за ними. Они исчезли без следа.
Шли дни. Король и королева дрожали за сына.
«Не похудел ли он с того дня, как Демиде ушел из дворца?» - то и дело спрашивали друг друга король и королева. Действительно, принц стал есть мало и сделался печален. Ночью у него горел лоб, и он метался во сне.
Напротив королевского дворца была поляна, заросшая сорными травами, а посреди нее стояла жалкая хижина. В ней жил странный старик. Много раз король хотел купить эту землю, которая портила вид из окон дворца, но старик каждый раз презрительно отвечал, что он никогда не продаст своего имения. Король предлагал ему за землю миллионы, но упрямец не сдавался.
Как же все удивились однажды утром, увидев из дворца, что запущенное поле старика превратилось в великолепный сад, на краю которого точно вырос прелестнейший дом.
Король, королева, принц и придворные спрашивали друг друга: каким чудом в одну ночь появились все эти прелести? Королева боялась. Она думала, что дело не обошлось без Демиде, готовившегося отомстить принцу. Вечером в доме слышались музыка и пение. Сквозь окна, полузакрытые великолепными занавесями, виднелись тени гостей, свет множества свечей. Балы продолжались до зари. Но как ни наблюдали за таинственным домом, никто не видел, чтобы кто-нибудь выходил из него или входил в его двери, - ворота были заперты. Казалось, в нем шла своя, отдельная жизнь.
Раз утром на балкон дома вышла красивая девушка. Принц заметил ее, вгляделся в ее лицо, и ему показалось, что он узнает в ней кого-то, кого видел, но забыл.
- Как она хороша, мама, - сказал принц.
На следующий день принц не встал с постели. Он сильно ослабел и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Король и королева советовались с докторами, лекарями, знахарями, алхимиками. Никто не мог сказать, чем болен принц, но все твердили в один голос: «Принц при смерти». Этого не скрыли ни от короля, ни от королевы.
К вечеру третьего дня больной сказал:
- Отнесите мою кровать на террасу, я хочу еще раз увидеть красавицу.
Его желание исполнили. Он увидел девушку, и ему стало еще хуже. Заметив принца, она громко расхохоталась и ушла.
Принцу становилось все хуже и хуже. Он заметно слабел, но раз ему удалось подняться с постели и, когда молодая красавица была на своем балконе и любовалась цветами, он бросил ей прелестную розу.
Красавица подняла цветок, позвала слугу, передала ему розу и сказала так громко, что принц услышал:
- Прикрепи ее к уху моего осла, который пасется там, в парке.
Принц умирал. Тогда королева послала к красавице с просьбой выйти замуж за принца.
Королевского пажа ввели в великолепную комнату, и когда он передал поручение королевы, красавица ему сказала:
- Пусть принц женится на той крысе, которую ему назначили в невесты.
Принцу не передали этого ответа. Ему стало еще хуже.
- Пошлите ей рубиновое ожерелье моей матери, - гневно приказал он.
Приказание было исполнено.
Красавица приняла камергера, который принес ей ожерелье, в чудном мраморном зале, украшенном золотом.
Она со смехом взяла ожерелье и сказала камергеру:
- Подождите!
Подпрыгивая на каблуках своих вышитых золотых туфелек и волоча длинный шлейф платья, она подбежала к боковой дверке и закричала серебристым голоском:
- Цып, цып, цып.
К ней бросилась целая стая кур и цыплят. Девушка разорвала ожерелье, побросала все рубины на землю, и камергер открыл рот от удивления, видя, как куры и цыплята стали быстро-быстро подбирать рубиновые зерна.
- Расскажите вашему принцу о том, что видели, - крикнула молодая девушка.
Принц опять спросил, что ответила красавица. Ему не сказали, и он приказал:
- Пошлите ей королевскую цепь, которую надевает король, когда он принимает иностранных послов.
Девушка охотно приняла посланного к ней старого сенатора. Он передал ей цепь и сказал:
- Соблаговолите принять этот знак королевского достоинства, его вам посылает принц, который при смерти.
Красавица улыбнулась, взяла цепь, позвала слугу и, передав ему драгоценность, сказала:
- Прикрепи ее над камином! - Повернувшись к сенатору, она добавила: - Расскажите об этом вашему господину.
Она засмеялась и убежала.
Принц хотел знать, что ответила красавица. Ему только намекнули на это, и он почувствовал себя совсем плохо.
- Бедный сынок, Демиде наказал его.
Плакал король, плакала королева.
- Отнесите ей королевскую корону или я умру, - сказал, задыхаясь, Джильберто.
Корону отнесли бессердечной красавице.
- Лючия, - закричала она служанке, - вот тебе гнездо для голубей, - и она отдала корону старухе.
Королева потеряла свое любимое ожерелье, король цепь и корону, а принц умирал.
- Пусть она придет и увидит, как я умираю.
Камергеры, пажи и сенаторы побежали умолять жестокую девушку.
- Хорошо, я приду, но пусть всю дорогу выложат лепестками роз, так, чтобы они покрывали землю. Если ветер унесет хоть один из них - принц умрет.
Королева приказала собрать все розы со всего королевства. Она велела выбрать самые тяжелые и самые большие из них и рассыпать их лепестки, когда не будет никакого ветерка. Лепестки устилали путь от ворот таинственного дома до дверей королевского дворца.
Красавица вся в белом вышла из дома. Перед ней шли двенадцать вооруженных рыцарей, восемь пажей несли ее длинный шелковый шлейф. Она ступала по лепесткам роз. Королева, стоя у окна, затаив дыхание, смотрела на нее. Вдруг с востока подул легкий ветерок, лепестки роз зашевелились и некоторые из них поднялись в воздух.
Красавица повернула назад. Принц, вздохнув, окаменел. Все думали, что он умер, королева и король заливались слезами. Придворные тоже плакали. А там, в доме, слышались звуки музыки, пение и смех. Вдруг на балконе показался старый Демиде с белоснежной бородой. Подозвав к себе красавицу, он протянул руку к дворцу короля и сказал:
- Войди в королевский дворец и посмотри, дочь моя. Там лежит принц худой-худой и желтый, как воск. Посмейся над ним.
Король услышал это и зарыдал громче прежнего. Молодая девушка подошла к отцу и сняла с его руки большой золотой перстень. Не говоря ни слова, она перебежала через дорогу, вошла во дворец и наклонилась над больным принцем. Нажав пружину, она открыла коробочку, которая была устроена в перстне, и вылила оттуда несколько капель красной, как кровь, жидкости. Одна капля упала на губы окаменевшего молодого человека. Пристально глядя на него, девушка сказала:
- Ты был бессердечен, ты смеялся надо мной, выросшей в темноте без света солнца, без ласки матери. Теперь ты сам такой же желтый и жалкий, какой была я! Но ты страдал, и я тебя прощаю!
В эту минуту принц открыл глаза, протянул руки к дочери волшебника и крикнул:
- Невеста моя, прости меня.
Красавица наклонилась и обняла его.
Вскоре принц оправился, и его свадьбу с дочерью Демиде отпраздновали великолепными пирами и торжествами.
Посвящается Стефи, которая делает всё возможное и невозможное.
Загадка из средневековья:
Игла - в железе,
Железо - в коне,
Человек - в замке,
Замок - в стране.
По сей день её не разгадал никто.
Книга первая
И вот, наконец, замок.
Пока экипаж с трудом продвигался по дюнам, раскачиваясь и скользя по рыхлому песку, юноша выглянул из окна. Перед ним простиралось Балтийское море, прямо посреди залива возвышался замок.
Всё было совсем не так, как он себе представлял. Все было совсем по-другому.
Не было ни башен, ни зубцов - замок, который он видел перед собой, был построен иначе. Строение располагалось на маленьком горном островке. Казалось, стены замка плавно переходили в светлые отвесные скалы, окружающие его, как будто бы он вырос из них много столетий назад. Море, раскинувшееся под осенним небом, казалось мрачным и неподвижным, однако, пенистые волны его то и дело накатывали на остров, словно море противилось мрачному высокомерию скал, угловато и молчаливо вздымавшихся над ним.
Меловая скала, на которой возвышался замок Инститорис, была окружена крошечными островками, каждый из которых был не больше дома. Юноша сперва насчитал четыре, но когда экипаж свернул и острова предстали перед ним под другим углом, он заметил пятый островок, скрытый до этого замком. На этом острове возвышался старый маяк, выкрашенный в красную и белую полосы, - мертвый циклоп, чьё светящееся око уже давно погасло. Только орланы-белохвосты ютились на его стенах, настороженно наблюдая за морем.
Юношу удивляло молчаливое величие с которым эти птицы парили над одиноким пейзажем, над бесконечностью волнистых пляжей и песчаных долин, над редким ольшаником, притаившимся в низине, над кривыми соснами и зарослями дрока. Однако, все внимание юноши было по-прежнему приковано к замку, которому суждено было стать его новым домом.
Чем ближе был берег, тем больше было мелочей, которые он замечал. Замок Инститорис, как и остров, на котором он был расположен, имел форму подковы. Его окружало кольцо возвышающихся над зданием высоких кипарисов. Они скрывали от взгляда среднюю часть здания, но боковые крылья - западное и восточное - были отчетливо видны. Трехэтажные стены были того же серого цвета, что и море. Длинные ряды окон, по три друг над другом, были выкрашены в белый цвет, что лишь подчеркивало отсутствие света в большинстве из них. На крыше замка возвышалась целая рота черных каминных дымоходов. Из нескольких труб, устремляясь к небесному своду, поднимались тяжелые клубы дыма.
Кристофер.
Она отложила в сторону книгу, которую держала в руках всю дорогу, но так ни разу и не открыла, и понимающе склонилась к нему.
Кристофер, - повторила она еще раз, как будто стараясь привыкнуть к этому имени. - Поверь, замок намного уютнее, чем кажется. Тебе понравится, вот увидишь. - Слова её звучали немного устало, словно она произносила их уже бесчисленное количество раз, чтобы в один прекрасный день они стали правдой.
При этом Кристофер вовсе не грустил. Отнюдь, он был счастлив, он был действительно счастлив. Наверное, его волнение и легкий страх перед неизвестным замком слегка скрыли это, но все же он действительно чувствовал радость или, лучше сказать, то чувство, которое горело в нём, вероятно, и было настоящим счастьем. Радость или счастье, он не мог наверняка сказать - у него не с чем было сравнивать.
На Шарлоте Инститорис была надета весьма странная шляпка с украшениями из ракушек. Её волосы были высоко подобраны и только пара иссиня-черных, сильно закрученных локонов выглядывала из-под края необычной шляпы. Из-за высоких скул ее узкое и бесцветное лицо могло показаться несколько вытянутым. Не будучи красавицей, Шарлота старалась улыбаться чаще, чтобы придать своим чертам толику теплоты.
Я уверен, мне здесь понравится, - немного суховато сказал Кристофер, руководствуясь советом брата Маркуса, заведующего сиротским приютом. Перед отъездом Маркус сказал юноше:
Если спросят, нравится ли тебе замок, отвечай утвердительно, даже если он тебе в действительности не нравится. Мы все равно не найдем для тебя ничего лучшего.
Чтобы Шарлота не подумала, что Кристофер говорит так ради приличия, он решил добавить что-нибудь к сказанному, неважно что:
Я хорошо умею грести на веслах.
Какой-то момент Шарлота смотрела на него с удивлением, затем она мягко улыбнулась.
Ах, моё сокровище, нам не придется грести самим - за нас это делают слуги. Они уже ждут нас на берегу.
«Моё сокровище». Она уже называла его так пару раз и он чувствовал себя при этом как-то неловко. Кристоферу было уже почти семнадцать лет и, тем не менее, она обращалась с ним как с ребёнком, со своим ребёнком. Ведь отныне он - ее сын.
Он почувствовал, что сейчас чихнет, и втянул в себя воздух. Шарлота торопливо протянула ему носовой платок, который пришелся как нельзя кстати.
«Ну вот, - подумал он, - теперь она решит, что усыновила чахлого ребенка». При этом, он вовсе не был болен, не был даже простужен. Всему виной был запах, заставлявший его чихать - невыносимый запах книги. У Кристофера была аллергия на него.
Наконец экипаж остановился.
Кристофер подождал, пока Шарлота выберется наружу, а затем последовал за ней. Его ноги опустились на мягкий песок, в лицо повеяло холодом с Балтийского моря. Уже через несколько минут он ощутил вкус соли на губах.
Длинный причал уходил в море. У его края была крепко пришвартован корабль с приспущенными парусами. Навстречу им, шумно переступая через деревянные бревна, вышли трое мужчин и склонились перед Шарлотой. Затем они почтительно склонились перед Кристофером. Это было настолько непривычно для него, что он чуть не прыснул со смеху. «Ничего, со временем привыкну», - подумал он.
Развернув упряжку, кучер кивнул им на прощание, подстегнул лошадей и покатил через дюны.
Немного погодя корабль отчалил от причала. Кристофер сидел рядом с Шарлотой в защищенной от ветра каюте. Каждый шаг троих мужчин на палубе отдавал здесь громким гулом. Кристофер попытался выглянуть из окна, но оба окна были настолько облеплены солью, что из них почти ничего не было видно. Шарлота в умилении взглянула на него, как будто собираясь потрепать его за щечки.
«Она думает, что мне радостно. Но так ли это?.. Вероятно, что так».
Корабль вышел в море и направился к острову и стоящему на нем замку.
Здесь всего пятьсот метров, - сказала Шарлота, - а кажется, что замок дальше, ты согласен со мной?
Кристофер согласно кивнул. Раньше он как-то не думал об этом. Он знал только, что пятьсот метров это достаточно долгий путь, если его проплыть самому.
Стало еще тише, чем прежде. Ему вдруг показалось, что Шарлота обиделась. Она убрала в сумку книгу, чей запах немилосердно щекотал его ноздри. Постепенно он снова смог дышать свободно.
Чувствуя на себе пристальный взгляд Шарлоты, Кристофер мысленно оглянулся назад.
Он думал об экипаже, о деревне. О первой в его жизни поездке по железной дороге, причем, абсолютно самостоятельной. И о большом детском доме в Любеке, который остался позади. Отныне ему не придется выносить духоту спальных залов, выслушивать тайны и подробности войн под насквозь пропотевшими покрывалами.
Он будет скучать по брату Маркусу. Только по нему и никому другому. Брат Маркус вселял в него надежду на будущее, не давал ему пасть духом. Теперь это будущее лежало перед ним, там снаружи, перед кормой корабля. Какой-то обломок крепости на Балтийском море.
